понедельник, 12 ноября 2007
Ревность - подозрение, что изменяешь не только ты, но и тебе.
пятница, 28 сентября 2007
Подруга прислала...
БЫТЬ МАМОЙ
Мы сидели за ланчем, когда моя дочь как бы между делом упомянула, что
она и ее муж подумывают о том, чтобы "завести полноценную семью".
-- Мы тут проводим опрос общественного мнения, -- сказала она в шутку.
-- Как думаешь, может, мне стоит обзавестись ребенком?
-- Это изменит твою жизнь, -- сказала я, стараясь ничем не выдавать
своих эмоций.
-- Я знаю, -- отозвалась она. -- И в выходные не поспишь, и в отпуск
толком не съездишь.
Но это было совсем не то, что я имела в виду. Я смотрела на мою дочь,
пытаясь почетче сформулировать свои слова. Я хотела, чтобы она поняла
то, чему ее не научат ни на каких дородовых курсах.
Мне хотелось сказать ей, что физические раны от родов заживут очень
быстро, но материнство даст ей такую кровоточащую эмоциональную рану,
которая никогда не затянется. Мне хотелось предупредить ее, что впредь
она уже никогда не сможет читать газету без внутреннего вопроса: "А
что, если бы это случилось с моим ребенком?" Что каждая
авиакатастрофа, каждый пожар будет преследовать ее. Что когда она
будет смотреть на фотографии детей, умирающих с голода, она будет
думать о том, что на свете нет ничего хуже смерти твоего ребенка.
Я смотрела на ее отманикюренные ноготки и стильный костюм и думала о
том, что как бы изысканна она ни была, материнство опустит ее на
примитивный уровень медведицы, защищающей своего медвежонка. Что
встревоженный крик "Мама!" заставит ее бросить без сожаления все -- от
суфле до самого лучшего хрустального бокала.
Мне казалось, что я должна предупредить ее, что сколько бы лет она не
потратила на свою работу, ее карьера существенно пострадает после
рождения ребенка. Она может нанять няню, но однажды она отправится на
важнейшую деловую встречу, но думать она будет о сладком запахе
детской головки. И ей потребуется вся ее сила воли, чтобы не сбежать
домой просто ради того, чтобы выяснить, что с ее малышом все в
порядке.
Я хотела, чтобы моя дочь знала, что каждодневные ерундовые проблемы
уже никогда не будут для нее ерундой. Что желание пятилетнего мальчика
пойти в мужской туалет в "Макдоналдсе" станет огромной дилеммой. Что
там, среди гремящих подносов и вопящих детей, вопросы независимости и
половой принадлежности встанут на одну чашу весов, а страх, что там, в
туалете, может оказаться насильник малолетних -- на другую.
Глядя на свою привлекательную дочь, я хотела сказать ей, что она может
сбросить набранный при беременности вес, но она никогда не сможет
сбросить с себя материнство и стать прежней. Что ее жизнь, такая
важная для нее сейчас, уже не будет столь значимой после рождения
ребенка. Что она забудет про себя в тот момент, когда надо будет
спасти ее отпрыска, и что она научится надеяться на осуществление -- о
нет! не своей мечты! -- мечты своих детей.
Я хотела, чтобы она знала, что шрам от кесарева сечения или растяжки
будут для нее знаками чести. Что ее отношения с ее мужем изменятся и
совсем не так, как она думает. Мне бы хотелось, чтобы она поняла, как
сильно можно любить мужчину, который осторожно посыпает присыпкой
твоего ребенка и который никогда не отказывается поиграть с ним.
Думаю, она узнает, что такое влюбиться заново по причине, которая
сейчас покажется ей совсем неромантической. Я хотела, чтобы моя дочь
могла почувствовать ту связь между всеми женщинами земли, которые
пытались остановить войны, преступления и вождение в пьяном виде.
Я хотела описать моей дочери чувство восторга, которое переполняет
мать, когда она видит, как ее ребенок учится ездить на велосипеде. Я
хотела запечатлеть для нее смех малыша, впервые дотрагивающегося до
мягкой шерстки щенка или котенка. Я хотела, чтобы она почувствовала
радость настолько животрепещущую, что она может причинять боль.
Удивленный взгляд моей дочери дал мне понять, что у меня на глаза
навернулись слезы.
-- Ты никогда не пожалеешь об этом, -- сказала я наконец. Потом я
дотянулась через стол до нее, сжала ее руку и мысленно помолилась за
нее, за себя и за всех смертных женщин, кто посвящает себя этому
самому чудесному из призваний.
Поделитесь этой историей с мамой, которую вы знаете или со своими
подругами, которые когда-нибудь будут мамами.
И пусть с вами всегда будут те, кого вы любите.
На белом свете не существуют талантов без легкого привкуса безумия.
(с) Джин-Лу Тринтигнант
БЫТЬ МАМОЙ
Мы сидели за ланчем, когда моя дочь как бы между делом упомянула, что
она и ее муж подумывают о том, чтобы "завести полноценную семью".
-- Мы тут проводим опрос общественного мнения, -- сказала она в шутку.
-- Как думаешь, может, мне стоит обзавестись ребенком?
-- Это изменит твою жизнь, -- сказала я, стараясь ничем не выдавать
своих эмоций.
-- Я знаю, -- отозвалась она. -- И в выходные не поспишь, и в отпуск
толком не съездишь.
Но это было совсем не то, что я имела в виду. Я смотрела на мою дочь,
пытаясь почетче сформулировать свои слова. Я хотела, чтобы она поняла
то, чему ее не научат ни на каких дородовых курсах.
Мне хотелось сказать ей, что физические раны от родов заживут очень
быстро, но материнство даст ей такую кровоточащую эмоциональную рану,
которая никогда не затянется. Мне хотелось предупредить ее, что впредь
она уже никогда не сможет читать газету без внутреннего вопроса: "А
что, если бы это случилось с моим ребенком?" Что каждая
авиакатастрофа, каждый пожар будет преследовать ее. Что когда она
будет смотреть на фотографии детей, умирающих с голода, она будет
думать о том, что на свете нет ничего хуже смерти твоего ребенка.
Я смотрела на ее отманикюренные ноготки и стильный костюм и думала о
том, что как бы изысканна она ни была, материнство опустит ее на
примитивный уровень медведицы, защищающей своего медвежонка. Что
встревоженный крик "Мама!" заставит ее бросить без сожаления все -- от
суфле до самого лучшего хрустального бокала.
Мне казалось, что я должна предупредить ее, что сколько бы лет она не
потратила на свою работу, ее карьера существенно пострадает после
рождения ребенка. Она может нанять няню, но однажды она отправится на
важнейшую деловую встречу, но думать она будет о сладком запахе
детской головки. И ей потребуется вся ее сила воли, чтобы не сбежать
домой просто ради того, чтобы выяснить, что с ее малышом все в
порядке.
Я хотела, чтобы моя дочь знала, что каждодневные ерундовые проблемы
уже никогда не будут для нее ерундой. Что желание пятилетнего мальчика
пойти в мужской туалет в "Макдоналдсе" станет огромной дилеммой. Что
там, среди гремящих подносов и вопящих детей, вопросы независимости и
половой принадлежности встанут на одну чашу весов, а страх, что там, в
туалете, может оказаться насильник малолетних -- на другую.
Глядя на свою привлекательную дочь, я хотела сказать ей, что она может
сбросить набранный при беременности вес, но она никогда не сможет
сбросить с себя материнство и стать прежней. Что ее жизнь, такая
важная для нее сейчас, уже не будет столь значимой после рождения
ребенка. Что она забудет про себя в тот момент, когда надо будет
спасти ее отпрыска, и что она научится надеяться на осуществление -- о
нет! не своей мечты! -- мечты своих детей.
Я хотела, чтобы она знала, что шрам от кесарева сечения или растяжки
будут для нее знаками чести. Что ее отношения с ее мужем изменятся и
совсем не так, как она думает. Мне бы хотелось, чтобы она поняла, как
сильно можно любить мужчину, который осторожно посыпает присыпкой
твоего ребенка и который никогда не отказывается поиграть с ним.
Думаю, она узнает, что такое влюбиться заново по причине, которая
сейчас покажется ей совсем неромантической. Я хотела, чтобы моя дочь
могла почувствовать ту связь между всеми женщинами земли, которые
пытались остановить войны, преступления и вождение в пьяном виде.
Я хотела описать моей дочери чувство восторга, которое переполняет
мать, когда она видит, как ее ребенок учится ездить на велосипеде. Я
хотела запечатлеть для нее смех малыша, впервые дотрагивающегося до
мягкой шерстки щенка или котенка. Я хотела, чтобы она почувствовала
радость настолько животрепещущую, что она может причинять боль.
Удивленный взгляд моей дочери дал мне понять, что у меня на глаза
навернулись слезы.
-- Ты никогда не пожалеешь об этом, -- сказала я наконец. Потом я
дотянулась через стол до нее, сжала ее руку и мысленно помолилась за
нее, за себя и за всех смертных женщин, кто посвящает себя этому
самому чудесному из призваний.
Поделитесь этой историей с мамой, которую вы знаете или со своими
подругами, которые когда-нибудь будут мамами.
И пусть с вами всегда будут те, кого вы любите.
На белом свете не существуют талантов без легкого привкуса безумия.
(с) Джин-Лу Тринтигнант
пятница, 01 июня 2007
притча о молодой белошвейке
Однажды молодая белошвейка сидела на берегу реки и шила, как вдруг ее наперсток упал в воду. Она заплакала, и тогда явился к ней Господь и спросил: "Дитя мое, почему ты так горько плачешь?" Швея ответила, что ее наперсток упал в воду, и как же она будет без него помогать мужу прокормить семью?!.. Господь опустил руку в воду и вытащил из воды золотой с жемчугом наперсток. "Это твой?" - спросил он женщину. Она ответила: "Нет". Во второй раз погрузил Господь руку в воду и достал серебряный наперсток, украшенный сапфирами. "Это твой наперсток?" - снова спросил он, и швея ответила: "Нет". В третий раз достал Господь из воды кожаный наперсток. "А это твой наперсток?" - спросил он, и швея сказала: "Да". Обрадовался Бог такой честности и оставил ей все три наперстка, и она счастливо возвратилась домой.
Прошло несколько лет. Как-то белошвейка гуляла вместе с мужем вдоль реки, как вдруг муж поскользнулся, упал в реку и скрылся под водой. Швея заплакала, и снова явился Госполь к ней и спросил: "Почему ты плачешь?" "О Боже, мой муж упал в реку!"
Бог вошел в воду и вышел вместе с Джорджем Клуни. "Это твой муж?" - спросил он женщину. "Да", -воскликнула она.
Бог разгневался: "Неправда, ты лжешь!"
- Прости меня, Господи, произошло недоразумение. Видишь ли, если бы я сказала про Джорджа Клуни "Нет", ты бы вывел мне Брэда Питта. Скажи я и в этот раз "Нет", ты вышел бы из воды с моим мужем. И если бы на этот раз я ответила "Да", ты бы дал мне в мужья всех троих. Здоровья я не особенно крепкого, заботиться о трех мужьях не смогу. Вот почему я согласилась на Джорджа Клуни.
Мораль: если женщина лжет, то из лучших и высоких побуждений, и всегда для блага окружающих.
Однажды молодая белошвейка сидела на берегу реки и шила, как вдруг ее наперсток упал в воду. Она заплакала, и тогда явился к ней Господь и спросил: "Дитя мое, почему ты так горько плачешь?" Швея ответила, что ее наперсток упал в воду, и как же она будет без него помогать мужу прокормить семью?!.. Господь опустил руку в воду и вытащил из воды золотой с жемчугом наперсток. "Это твой?" - спросил он женщину. Она ответила: "Нет". Во второй раз погрузил Господь руку в воду и достал серебряный наперсток, украшенный сапфирами. "Это твой наперсток?" - снова спросил он, и швея ответила: "Нет". В третий раз достал Господь из воды кожаный наперсток. "А это твой наперсток?" - спросил он, и швея сказала: "Да". Обрадовался Бог такой честности и оставил ей все три наперстка, и она счастливо возвратилась домой.
Прошло несколько лет. Как-то белошвейка гуляла вместе с мужем вдоль реки, как вдруг муж поскользнулся, упал в реку и скрылся под водой. Швея заплакала, и снова явился Госполь к ней и спросил: "Почему ты плачешь?" "О Боже, мой муж упал в реку!"
Бог вошел в воду и вышел вместе с Джорджем Клуни. "Это твой муж?" - спросил он женщину. "Да", -воскликнула она.
Бог разгневался: "Неправда, ты лжешь!"
- Прости меня, Господи, произошло недоразумение. Видишь ли, если бы я сказала про Джорджа Клуни "Нет", ты бы вывел мне Брэда Питта. Скажи я и в этот раз "Нет", ты вышел бы из воды с моим мужем. И если бы на этот раз я ответила "Да", ты бы дал мне в мужья всех троих. Здоровья я не особенно крепкого, заботиться о трех мужьях не смогу. Вот почему я согласилась на Джорджа Клуни.
Мораль: если женщина лжет, то из лучших и высоких побуждений, и всегда для блага окружающих.
четверг, 10 мая 2007
«Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек»
Хуан Роман Хименес
Хуан Роман Хименес
вторник, 24 апреля 2007
Из книг о муми-троллях:
Они уверяли, что это дискуссия, но остальные приняли ее за обыкновенный скандал.
До чего странным становишься, когда сильно хочешь чего-нибудь.
Тот, кто ест блины с вареньем, не может быть так уж жутко опасен. С таким можно поговорить.
Настоящий страх как-то преуменьшается, если начать его преувеличивать.
Ну, хватит слез, давайте лучше есть бутерброды.
Они уверяли, что это дискуссия, но остальные приняли ее за обыкновенный скандал.
До чего странным становишься, когда сильно хочешь чего-нибудь.
Тот, кто ест блины с вареньем, не может быть так уж жутко опасен. С таким можно поговорить.
Настоящий страх как-то преуменьшается, если начать его преувеличивать.
Ну, хватит слез, давайте лучше есть бутерброды.
четверг, 19 апреля 2007
"Это невозможно!" - сказала Причина.
"Это безрассудство!" - заметил Опыт.
"Это бесполезно!" - отрезала Гордость.
"Попробуй..." - шепнула Мечта.
"Это безрассудство!" - заметил Опыт.
"Это бесполезно!" - отрезала Гордость.
"Попробуй..." - шепнула Мечта.
четверг, 15 февраля 2007
"Жизнь вынуждает человека ко множеству добровольных поступков".
Станисла Ежи Лец
пятница, 24 ноября 2006
"Никогда не судите о человеке по его друзьям. У Иуды они были безупречны." (Поль Валери)
"Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду вы овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнётся, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и всё кончено. Она замечена, а вы пойманы!"
Михаил Булгаков
Михаил Булгаков
среда, 22 ноября 2006
"Бывает, что не хочется жить, но это вовсе не значит, что хочется не жить"
Станислав Ежи Лец
Станислав Ежи Лец
- Как это – не было? - спросила я внезапно севшим голосом, - Совсем, что ли? Да у вас ошибка тут, в картотеке, посмотрите лучше!!
- Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то. Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже…
- Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста, сюда.
Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков.
- И? – спросил он после секундного молчания.
- Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами.
- Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так?
- Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и изготовясь биться до последнего.
- Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце десятого класса!
- Ах, какая странность, - не удержалась я, - Чтоб в шестнадцать лет – и вдруг роман!
- А вы не иронизируйте, фрейляйн, - Ангел сделал строгое лицо, - Роман развивался бурно и довольно счастливо, пока не встряла ваша подруга. И мальчика у вас, будем уж откровенны, прямо из-под носа увела. То есть не у вас, - вдруг спохватился ангел и покраснел, - а у мадмуазель NN…
- Ну, и чего? – спросила я подозрительно, - Со всеми бывает. Это что, какой-то смертный грех, который в Библию забыли записать? Мол, не отдавай ни парня своего, ни осла, ни вола…
При слове «Библия» ангел поморщился.
- При чем тут грех, ради Бога! Достали уже со своими грехами… Следите за мыслью. Как в этой ситуации ведет себя наша N?
- Как дура себя ведет, - мрачно сказала я, смутно припоминая этот несчастный роман «па-де-труа», - Делает вид, что ничего не произошло, шляется с ними везде, мирит их, если поссорятся…
- Вооот, - наставительно протянул Ангел, - А теперь внимательно – на меня смотреть! - как бы поступили вы, если бы жили?
- Убила бы, - слово вылетело из меня раньше, чем я успела сообразить, что говорю.
- Именно! – Ангел даже подпрыгнул на стуле, - именно! Убить бы не убили, конечно, но послали бы на три веселых буквы – это точно. А теперь вспомните – сколько таких «романов» было в жизни у нашей мадмуазель?
- Штук пять, - вспомнила я, и мне вдруг стало паршиво.
- И все с тем же результатом, заметьте. Идем дальше. Мадмуазель попыталась поступить в университет и провалилась. Сколько не добрала?
- Полтора балла, - мне захотелось плакать.
- И зачем-то несет документы в пединститут. Там ее балл – проходной. Она поступает в этот институт. А вы? Чего в этот момент хотели вы?
- Поступать в универ до последнего, пока не поступлю, - уже едва слышно прошептала я, - Но вы и меня поймите тоже, мама так плакала, просила, боялась, что за этот год я загуляю или еще что, ну, и мне вдруг стало все равно…
- Милая моя, - ангел посмотрел на меня сочувственно, - нам здесь до лампочки, кто там у вас плакал и по какому поводу. Нас факты интересуют, самая упрямая вещь в мире. А факты у нас что-то совсем неприглядны. Зачем вы – нет, вот серьезно! – зачем тогда замуж вышли? В смысле – наша NN? Да еще и венчалась, между прочим! Она, стало быть, венчалась, а вы в это время о чем думали?!
Я молчала. Я прекрасно помнила, о чем тогда думала в душной сусальной церкви, держа в потном кулачке свечу. О том, что любовь любовью, но вся эта бодяга ненадолго, что я, может быть, пару лет протяну, не больше, а там натура моя блядская все равно перевесит, и тогда уж ты прости меня, Господи, если ты есть… - Вот то-то, - Ангел покачал головой и перевернул страницу, - да тут у вас на каждом шагу сплошные провалы! Девочка, моя, ну, нельзя же так! В тридцать лет так хотели татуировку сделать – почему не сделали?
- Ну-у-у… - озадачилась я, - Не помню уже.
- А я вам подскажу, - Ангел нехорошо усмехнулся, - Тогдашний ваш возлюбленный был против. Примитивные, говорил, племена, да и задница с годами обвиснет. Так?
- Вам виднее, - насупилась я, хотя что-то такое было когда-то, точно же было…
- Мне-то виднее, конечно… Задница-то ваша была, а не любовника?! Хорошо, едем дальше.
Вот тут написано – тридцать пять лет, домохозяйка, проще говоря – безработная, из увлечений – разве что кулинария. Милая такая картинка получается. Вышивания гладью только не хватает. Ну, вспоминайте, вспоминайте, чего на самом деле-то хотели?!
- Вспомнила. Стрелять хотела.
- В кого стрелять?! – изумился ангел и покосился в книгу.
- В бегущую мишень. Ну, или в стационарную, без разницы, - плакать я, как выяснилось, теперь не могла, зато туманное мое тело утратило свою радужность и пошло густыми серыми волнами, - Стендовой стрельбой хотела заниматься. Петь еще хотела. Давно это было…
- Подтверждаю. Вы, дорогая моя, имели ко всему этому довольно приличные способности, - сказал Ангел, ткнув пальцем в талмуд, - Богом, между прочим, данные. От рождения! Куда дели все это? Где, я вас спрашиваю, дивиденды?!
- Я не знала, что должна… - прошелестела я в ответ.
- Врете, прекрасно знали – Ангел снял очки, устало прищурился и потер переносицу, - Что ж вы все врете-то, вот напасть какая… Ладно, мадам, давайте заканчивать. Приступим к вашему распределению.
Он достал большой бланк, расправил его поверх моей биографии и начал что-то строчить.
- Как вы все не понимаете, - в голосе Ангела слышалось отчаяние, - нельзя, ну, нельзя предавать себя на каждом шагу, эдак и умереть можно раньше смерти! А это, между прочим, и есть тот самый «грех», которого вы все так боитесь!… Всё думаете - и так сойдет… Шутка ли – каждая третья душа не свою жизнь проживает! Ведь это страшная статистика! И у всех какие-то идиотские оправдания – то мама плакала, то папа сердился, то муж был против, то дождь в тот день пошел не вовремя, то – вообще смех! – денег не было. Хомо сапиенсы, называется, эректусы… Ну, все, готово, - Ангел раздраженно откинул перо, - попрошу встать для оглашения приговора. Передо мной встать, в смысле.
Я перелетела через стол и замерла прямо перед ангелом, всем своим видом выражая вину и раскаяние. Черт его знает, может, сработает.
- Неидентифицированная Душа по обвинению в непрожитой жизни признается виновной, - Ангел посмотрел на меня с суровой жалостью, - Смягчающих обстоятельств, таких, как а) не ведала, что творила б) была физически не в состоянии реализовать или в) не верила в существование высшего разума - не обнаружено. Назначается наказание в виде проживания одной и той же жизни до обнаружения себя настоящей. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подсудимая! Вам понятен приговор?
- Нет, - я жалобно заморгала, - Это в ад, что ли?
- Ну, ада вы не заработали, детка, - усмехнулся ангел, - да и вакансий там…, - он безнадежно махнул рукой, - Пойдете в чистилище, будете проживать смоделированные ситуации, пока суд не признает вас прожившей свою жизнь. Ну, а уж будете вы там страдать или нет – это мы, извините, не в курсе, - и Ангел протянул исписанный желтый бланк, - Теперь все ясно?
- Более-менее, - я кивнула растерянно, - И куда мне теперь?
- Сейчас, - сказал Ангел, щелкнул пальцами. Что-то звякнуло, грохнуло и в глазах у меня потемнело…
- … одну меня не отпустят, а с тобой запросто, - услышала я знакомый голос, - И Сережка говорит – пусть она тебя отмажет на два дня, ну, Олечка, ну, милая, ты ведь поможешь, правда? Мы тебе и палатку отдельную возьмем, и вообще клево будет, представляешь, целых две ночи, костер, речка и мы втроем?
..Это был мой школьный двор, май уже и не помню какого года, пыльный душный вечер. И Ленка, красавица, с кукольным личиком и фигурой от Сандро Ботичелли – моя подружка – как всегда беззаботно щебетала мне в ухо, не замечая, как ненависть и боль медленно скручивают меня винтом, мешая дышать. Такое знакомое, такое родное-привычное ощущение... Я ведь хорошая девочка, я перетерплю все это, я буду вести себя прилично, я хорошая, хорошая, хоро…
- А пошла ты на **й, - сказала я неожиданно, с садистским удовольствием наблюдая, как округляются ее фарфоровые глазки, и, чувствуя некоторую незавершенность сцены, добавила - Оба пошли к ***не матери.
…Когда разгневанный стук Ленкиных каблучков затих где-то за поворотом, я прислушалась к звенящей пустоте вокруг, и поняла, что вот прямо сейчас я, наконец, глубоко, неприлично и ненаказуемо счастлива…
http://www.ostrie.ru/ostrie/?do=Item&id=737001
- Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то. Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже…
- Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста, сюда.
Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков.
- И? – спросил он после секундного молчания.
- Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами.
- Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так?
- Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и изготовясь биться до последнего.
- Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце десятого класса!
- Ах, какая странность, - не удержалась я, - Чтоб в шестнадцать лет – и вдруг роман!
- А вы не иронизируйте, фрейляйн, - Ангел сделал строгое лицо, - Роман развивался бурно и довольно счастливо, пока не встряла ваша подруга. И мальчика у вас, будем уж откровенны, прямо из-под носа увела. То есть не у вас, - вдруг спохватился ангел и покраснел, - а у мадмуазель NN…
- Ну, и чего? – спросила я подозрительно, - Со всеми бывает. Это что, какой-то смертный грех, который в Библию забыли записать? Мол, не отдавай ни парня своего, ни осла, ни вола…
При слове «Библия» ангел поморщился.
- При чем тут грех, ради Бога! Достали уже со своими грехами… Следите за мыслью. Как в этой ситуации ведет себя наша N?
- Как дура себя ведет, - мрачно сказала я, смутно припоминая этот несчастный роман «па-де-труа», - Делает вид, что ничего не произошло, шляется с ними везде, мирит их, если поссорятся…
- Вооот, - наставительно протянул Ангел, - А теперь внимательно – на меня смотреть! - как бы поступили вы, если бы жили?
- Убила бы, - слово вылетело из меня раньше, чем я успела сообразить, что говорю.
- Именно! – Ангел даже подпрыгнул на стуле, - именно! Убить бы не убили, конечно, но послали бы на три веселых буквы – это точно. А теперь вспомните – сколько таких «романов» было в жизни у нашей мадмуазель?
- Штук пять, - вспомнила я, и мне вдруг стало паршиво.
- И все с тем же результатом, заметьте. Идем дальше. Мадмуазель попыталась поступить в университет и провалилась. Сколько не добрала?
- Полтора балла, - мне захотелось плакать.
- И зачем-то несет документы в пединститут. Там ее балл – проходной. Она поступает в этот институт. А вы? Чего в этот момент хотели вы?
- Поступать в универ до последнего, пока не поступлю, - уже едва слышно прошептала я, - Но вы и меня поймите тоже, мама так плакала, просила, боялась, что за этот год я загуляю или еще что, ну, и мне вдруг стало все равно…
- Милая моя, - ангел посмотрел на меня сочувственно, - нам здесь до лампочки, кто там у вас плакал и по какому поводу. Нас факты интересуют, самая упрямая вещь в мире. А факты у нас что-то совсем неприглядны. Зачем вы – нет, вот серьезно! – зачем тогда замуж вышли? В смысле – наша NN? Да еще и венчалась, между прочим! Она, стало быть, венчалась, а вы в это время о чем думали?!
Я молчала. Я прекрасно помнила, о чем тогда думала в душной сусальной церкви, держа в потном кулачке свечу. О том, что любовь любовью, но вся эта бодяга ненадолго, что я, может быть, пару лет протяну, не больше, а там натура моя блядская все равно перевесит, и тогда уж ты прости меня, Господи, если ты есть… - Вот то-то, - Ангел покачал головой и перевернул страницу, - да тут у вас на каждом шагу сплошные провалы! Девочка, моя, ну, нельзя же так! В тридцать лет так хотели татуировку сделать – почему не сделали?
- Ну-у-у… - озадачилась я, - Не помню уже.
- А я вам подскажу, - Ангел нехорошо усмехнулся, - Тогдашний ваш возлюбленный был против. Примитивные, говорил, племена, да и задница с годами обвиснет. Так?
- Вам виднее, - насупилась я, хотя что-то такое было когда-то, точно же было…
- Мне-то виднее, конечно… Задница-то ваша была, а не любовника?! Хорошо, едем дальше.
Вот тут написано – тридцать пять лет, домохозяйка, проще говоря – безработная, из увлечений – разве что кулинария. Милая такая картинка получается. Вышивания гладью только не хватает. Ну, вспоминайте, вспоминайте, чего на самом деле-то хотели?!
- Вспомнила. Стрелять хотела.
- В кого стрелять?! – изумился ангел и покосился в книгу.
- В бегущую мишень. Ну, или в стационарную, без разницы, - плакать я, как выяснилось, теперь не могла, зато туманное мое тело утратило свою радужность и пошло густыми серыми волнами, - Стендовой стрельбой хотела заниматься. Петь еще хотела. Давно это было…
- Подтверждаю. Вы, дорогая моя, имели ко всему этому довольно приличные способности, - сказал Ангел, ткнув пальцем в талмуд, - Богом, между прочим, данные. От рождения! Куда дели все это? Где, я вас спрашиваю, дивиденды?!
- Я не знала, что должна… - прошелестела я в ответ.
- Врете, прекрасно знали – Ангел снял очки, устало прищурился и потер переносицу, - Что ж вы все врете-то, вот напасть какая… Ладно, мадам, давайте заканчивать. Приступим к вашему распределению.
Он достал большой бланк, расправил его поверх моей биографии и начал что-то строчить.
- Как вы все не понимаете, - в голосе Ангела слышалось отчаяние, - нельзя, ну, нельзя предавать себя на каждом шагу, эдак и умереть можно раньше смерти! А это, между прочим, и есть тот самый «грех», которого вы все так боитесь!… Всё думаете - и так сойдет… Шутка ли – каждая третья душа не свою жизнь проживает! Ведь это страшная статистика! И у всех какие-то идиотские оправдания – то мама плакала, то папа сердился, то муж был против, то дождь в тот день пошел не вовремя, то – вообще смех! – денег не было. Хомо сапиенсы, называется, эректусы… Ну, все, готово, - Ангел раздраженно откинул перо, - попрошу встать для оглашения приговора. Передо мной встать, в смысле.
Я перелетела через стол и замерла прямо перед ангелом, всем своим видом выражая вину и раскаяние. Черт его знает, может, сработает.
- Неидентифицированная Душа по обвинению в непрожитой жизни признается виновной, - Ангел посмотрел на меня с суровой жалостью, - Смягчающих обстоятельств, таких, как а) не ведала, что творила б) была физически не в состоянии реализовать или в) не верила в существование высшего разума - не обнаружено. Назначается наказание в виде проживания одной и той же жизни до обнаружения себя настоящей. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подсудимая! Вам понятен приговор?
- Нет, - я жалобно заморгала, - Это в ад, что ли?
- Ну, ада вы не заработали, детка, - усмехнулся ангел, - да и вакансий там…, - он безнадежно махнул рукой, - Пойдете в чистилище, будете проживать смоделированные ситуации, пока суд не признает вас прожившей свою жизнь. Ну, а уж будете вы там страдать или нет – это мы, извините, не в курсе, - и Ангел протянул исписанный желтый бланк, - Теперь все ясно?
- Более-менее, - я кивнула растерянно, - И куда мне теперь?
- Сейчас, - сказал Ангел, щелкнул пальцами. Что-то звякнуло, грохнуло и в глазах у меня потемнело…
- … одну меня не отпустят, а с тобой запросто, - услышала я знакомый голос, - И Сережка говорит – пусть она тебя отмажет на два дня, ну, Олечка, ну, милая, ты ведь поможешь, правда? Мы тебе и палатку отдельную возьмем, и вообще клево будет, представляешь, целых две ночи, костер, речка и мы втроем?
..Это был мой школьный двор, май уже и не помню какого года, пыльный душный вечер. И Ленка, красавица, с кукольным личиком и фигурой от Сандро Ботичелли – моя подружка – как всегда беззаботно щебетала мне в ухо, не замечая, как ненависть и боль медленно скручивают меня винтом, мешая дышать. Такое знакомое, такое родное-привычное ощущение... Я ведь хорошая девочка, я перетерплю все это, я буду вести себя прилично, я хорошая, хорошая, хоро…
- А пошла ты на **й, - сказала я неожиданно, с садистским удовольствием наблюдая, как округляются ее фарфоровые глазки, и, чувствуя некоторую незавершенность сцены, добавила - Оба пошли к ***не матери.
…Когда разгневанный стук Ленкиных каблучков затих где-то за поворотом, я прислушалась к звенящей пустоте вокруг, и поняла, что вот прямо сейчас я, наконец, глубоко, неприлично и ненаказуемо счастлива…
http://www.ostrie.ru/ostrie/?do=Item&id=737001
пятница, 11 августа 2006
Дочитываю Л.Н.Толстого «Анна Каренина»… Просто сказать, что нравится, это не сказать ничего, я упиваюсь языком, которым написано это произведение, я прихожу в восторг от того, как он передает характеры персонажей…. Они становятся просто как живые, все произведение берет за душу, оно захватывает и … у меня просто не хватает слов! Я не понимаю, как можно давать это произведение в школе?! Его же не поймут! Я вспоминаю себя в то время, и помню как тяготилась стилем письма Толстого, а сейчас, читая его предложения, написанные на полстраницы, я даже не замечаю этого, для меня его речь как ручей льется!
Если говорить короче, хотите почитать классическую литературу, хотите красивого языка и глубоких переживаний, размышлений, образности описания и широчайшего поля для размышлений читайте НАШИХ классиков, они ближе нашей душе и именно они … я даже теряюсь, что сказать… просто прочтите! Читали в школе? Перечитайте! Именно этим я и собираюсь заниматься в ближайшее время.
Но пожалуйста прочтите, мне так хочется надеяться, что вы поймете то, что я чувствую и что хотела донести до вас. Не пожалеете.
Если говорить короче, хотите почитать классическую литературу, хотите красивого языка и глубоких переживаний, размышлений, образности описания и широчайшего поля для размышлений читайте НАШИХ классиков, они ближе нашей душе и именно они … я даже теряюсь, что сказать… просто прочтите! Читали в школе? Перечитайте! Именно этим я и собираюсь заниматься в ближайшее время.
Но пожалуйста прочтите, мне так хочется надеяться, что вы поймете то, что я чувствую и что хотела донести до вас. Не пожалеете.
Да… вот хотела пожаловаться, что закрыт доступ на этот сайт, что не могу уже здесь так часто появляться, и тут же поняла, что это не совсем правда, главное желание!
Да много воды утекло и много произошло событий, о которых очень тяжело вспоминать, спасибо моему самому дорогому человеку и моей семье за то, что они действительно любят меня и поняли, поддержали в самую трудную минуту.
Но не буду об этом…Я приветствую новых ПЧ и просто заинтересовавшихся, вот только вряд ли я смогу здесь часто появляться, но буду стараться.
Да много воды утекло и много произошло событий, о которых очень тяжело вспоминать, спасибо моему самому дорогому человеку и моей семье за то, что они действительно любят меня и поняли, поддержали в самую трудную минуту.
Но не буду об этом…Я приветствую новых ПЧ и просто заинтересовавшихся, вот только вряд ли я смогу здесь часто появляться, но буду стараться.
пятница, 26 мая 2006
Из глобальной сети:
О женщинах:
Когда я хорошая, я очень-очень хорошая, но когда я плохая, я еще лучше.
Мэй Уэст
Мы, женщины, любим искренних мужчин, которые говорят о нас то, что мы думаем.
Дороти Паркер
Я никогда не говорила: "Я хочу быть одна". Я только сказала: "Я хочу, чтобы меня оставили в покое", а это не то же самое.
Грета Гарбо
О мужчинах:
Лучший способ заставить мужчину сделать что-либо - намекнуть ему, что он уже староват для таких дел.
Ширли Маклейн
Если бы мужчина хорошо знал, что такое жизнь, он не давал бы ее так легко.
Мария Ролан
В жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить.
О женщинах:
Когда я хорошая, я очень-очень хорошая, но когда я плохая, я еще лучше.
Мэй Уэст
Мы, женщины, любим искренних мужчин, которые говорят о нас то, что мы думаем.
Дороти Паркер
Я никогда не говорила: "Я хочу быть одна". Я только сказала: "Я хочу, чтобы меня оставили в покое", а это не то же самое.
Грета Гарбо
О мужчинах:
Лучший способ заставить мужчину сделать что-либо - намекнуть ему, что он уже староват для таких дел.
Ширли Маклейн
Если бы мужчина хорошо знал, что такое жизнь, он не давал бы ее так легко.
Мария Ролан
В жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить.
Вот... читаю Повести Джерома Д. Сэлинджера и просто не могу оторваться! Потрясающая вещь! А вот его "Над пропастью во ржи" как произвело на меня гораздо меньшее впечатление, да же, точнее сказать, оставило равнодушной, странно... Может просто не поняла, не прониклась...?
До этого прочитала Гарсия Маркеса "100 лет одиночества"...да... впечатлило... сильная вещь!
В общем, куча положительных эмоций и наибогатейшая почва для размышлений!
До этого прочитала Гарсия Маркеса "100 лет одиночества"...да... впечатлило... сильная вещь!
В общем, куча положительных эмоций и наибогатейшая почва для размышлений!
Отрывок из даосской легенды…
«Князь Му, повелитель Цзинь, сказал Бо Лэ: «Ты обременен годами. Может ли кто-нибудь из твоей семьи служить мне и выбирать лошадей вместо тебя?» Бо Лэ отвечал: «Хорошую лошадь можно узнать по ее виду и движениям. Но несравненный скакун – тот, что не касается праха и не оставляет следа, - это нечто таинственное и неуловимое, неосязаемое, как утренний туман. Таланты моих сыновей не достигают высшей степени: они могут отличить хорошую лошадь, посмотрев на нее, но узнать несравненного скакуна они не могут. Однако есть у меня друг по имени Цзю Фангао, торговец хворостом и овощами, - он не хуже меня знает толк в лошадях. Призови его к себе».
Князь так и сделал. Вскоре он послал Цзю Фангао на поиски коня. Спустя три месяца тот вернулся и доложил, что лошадь найдена. «Она теперь в Шаю», - добавил он. «А какая это лошадь?» - спросил князь. «Гнедая кобыла», - был ответ. Но когда послали за лошадью, оказалось, что это черный, как ворон, жеребец.
Князь в неудовольствие вызвал к себе Бо Лэ.
- Друг твой, которому я поручил найти коня, совсем осрамился. Он не в силах отличить жеребца от кобылы! Что он понимает в лошадях, если даже масть назвать не сумел?
Бо Лэх вздохнул с глубоким облегчением.
- Неужели он и вправду достиг этого? – воскликнул он. – Тогда он стоит десяти тысяч таких, как я. Я не осмеливаюсь сравнивать себя с ним. Ибо Гао проникает в строение духа. Постигая сущность, он забывает несущественные черты; прозревая внутренние достоинства, он теряет представления о внешнем. Он умеет видеть то, что нужно видеть, и не замечает ненужного. Он смотрит туда, куда следует смотреть, и пренебрегает тем, не что смотреть не стоит. Мудрость Гао столь велика, что он мог бы судить и о более важных вещах, чем достоинства лошадей.
И когда приве6ли коня, оказалось, что он поистине не имеет себе равных».
Джером Д. Сэлинджер
Повести. «Выше стропила плотники».
«Князь Му, повелитель Цзинь, сказал Бо Лэ: «Ты обременен годами. Может ли кто-нибудь из твоей семьи служить мне и выбирать лошадей вместо тебя?» Бо Лэ отвечал: «Хорошую лошадь можно узнать по ее виду и движениям. Но несравненный скакун – тот, что не касается праха и не оставляет следа, - это нечто таинственное и неуловимое, неосязаемое, как утренний туман. Таланты моих сыновей не достигают высшей степени: они могут отличить хорошую лошадь, посмотрев на нее, но узнать несравненного скакуна они не могут. Однако есть у меня друг по имени Цзю Фангао, торговец хворостом и овощами, - он не хуже меня знает толк в лошадях. Призови его к себе».
Князь так и сделал. Вскоре он послал Цзю Фангао на поиски коня. Спустя три месяца тот вернулся и доложил, что лошадь найдена. «Она теперь в Шаю», - добавил он. «А какая это лошадь?» - спросил князь. «Гнедая кобыла», - был ответ. Но когда послали за лошадью, оказалось, что это черный, как ворон, жеребец.
Князь в неудовольствие вызвал к себе Бо Лэ.
- Друг твой, которому я поручил найти коня, совсем осрамился. Он не в силах отличить жеребца от кобылы! Что он понимает в лошадях, если даже масть назвать не сумел?
Бо Лэх вздохнул с глубоким облегчением.
- Неужели он и вправду достиг этого? – воскликнул он. – Тогда он стоит десяти тысяч таких, как я. Я не осмеливаюсь сравнивать себя с ним. Ибо Гао проникает в строение духа. Постигая сущность, он забывает несущественные черты; прозревая внутренние достоинства, он теряет представления о внешнем. Он умеет видеть то, что нужно видеть, и не замечает ненужного. Он смотрит туда, куда следует смотреть, и пренебрегает тем, не что смотреть не стоит. Мудрость Гао столь велика, что он мог бы судить и о более важных вещах, чем достоинства лошадей.
И когда приве6ли коня, оказалось, что он поистине не имеет себе равных».
Джером Д. Сэлинджер
Повести. «Выше стропила плотники».
пятница, 12 мая 2006
...Несколько недель назад я приготовил себе кофе, взял утреннюю газету и сел послушать радиоприемник. Я поворачивал ручку настройки, пока вдруг мое внимание не привлек бархатный голос одного старика. Он что-то говорил о "тысяче шариков". Я заинтересовался, сделал звук погромче и откинулся на спинку кресла.
Хорошо, - сказал старик, - могу поспорить, что вы очень заняты на работе. Вчера, сегодня, завтра. И пусть вам платят много.. Но за эти
деньги они покупают вашу жизнь. Подумайте, вы не проводите это время со своими любимыми и близкими. Ни за что не поверю, что вам нужно работать все это время, чтобы свести концы с концами. Вы работаете, чтобы удовлетворить ваши желания. Но знайте, что это замкнутый круг - чем больше денег, тем больше хочется и тем больше вы работаете, чтобы получить еще большее.
Нужно суметь в один момент спросить себя: "а действительно ли мне так нужна еще одна кофточка или машина?
И ради этого вы готовы пропустить первое танцевальное выступление
вашей дочери или спортивное соревнование вашего сына..
Позвольте мне рассказать кое-что, что реально помогло мне сохранить и помнить о том, что главное в моей жизни. И он начал объяснять свою теорию "тысячи шариков"
- Смотрите, в один прекрасный день я сел и подсчитал. В среднем человек живет 75 лет. Я знаю, некоторые живут меньше, другие больше.. Но живут примерно 75 лет.Теперь я 75 умножаю на 52 (количество воскресений в году) и получается 3900 - столько воскресений у вас в жизни.
Когда я задумался об этом, мне было пятьдесят пять. Это значило, что я прожил уже примерно 2900 воскресений. И у меня оставалось только 1000. Поэтому я пошел в магазин игрушек и купил 1000 небольших пласиковых шариков. Я засыпал их все в одну прозрачную банку.После этого каждое воскресенье я вытаскивал и выбрасывал один шарик..
И я заметил, что когда я делал это и видел, что количество шариков
уменьшается, я стал обращать больше внимания на истинные ценности этой жизни.
Нет более сильного средства, чем смотреть, как уменьшается количество отпущенных тебе дней!
Теперь, послушайте последнюю мысль, которой я хотел бы поделиться
сегодня с вами, перед тем как обнять мою любимую жену и сходить с ней на прогулку.
Этим утром я вытащил последний шарик из моей банки...
Поэтому каждый последующий день для меня подарок. Я принимаю его с благодарностью и дарю близким и любимым тепло и радость.
Знаете, я считаю, что это единственный способ прожить жизнь.
Я ни о чем не сожалею. Было приятно с вами поговорить, но мне нужно спешить к моей семье.
Надеюсь, еще услышимся!
Я задумался. Действительно было о чем подумать. Я планировал ненадолго смотаться сегодня на работу - нужно было делать проект. А потом я собирался с коллегами по работе сходить в клуб. Вместо всего этого я поднялся наверх и разбудил мою жену нежным поцелуем.
- Просыпайся, милая. Поедем с детьми на пикник.
- Дорогой, что случилось?
- Ничего особенного, просто я понял, что мы давно не проводили вместе выходные. И еще, давай зайдем в магазин игрушек. Мне нужно купить пластиковые шарики...
Хорошо, - сказал старик, - могу поспорить, что вы очень заняты на работе. Вчера, сегодня, завтра. И пусть вам платят много.. Но за эти
деньги они покупают вашу жизнь. Подумайте, вы не проводите это время со своими любимыми и близкими. Ни за что не поверю, что вам нужно работать все это время, чтобы свести концы с концами. Вы работаете, чтобы удовлетворить ваши желания. Но знайте, что это замкнутый круг - чем больше денег, тем больше хочется и тем больше вы работаете, чтобы получить еще большее.
Нужно суметь в один момент спросить себя: "а действительно ли мне так нужна еще одна кофточка или машина?
И ради этого вы готовы пропустить первое танцевальное выступление
вашей дочери или спортивное соревнование вашего сына..
Позвольте мне рассказать кое-что, что реально помогло мне сохранить и помнить о том, что главное в моей жизни. И он начал объяснять свою теорию "тысячи шариков"
- Смотрите, в один прекрасный день я сел и подсчитал. В среднем человек живет 75 лет. Я знаю, некоторые живут меньше, другие больше.. Но живут примерно 75 лет.Теперь я 75 умножаю на 52 (количество воскресений в году) и получается 3900 - столько воскресений у вас в жизни.
Когда я задумался об этом, мне было пятьдесят пять. Это значило, что я прожил уже примерно 2900 воскресений. И у меня оставалось только 1000. Поэтому я пошел в магазин игрушек и купил 1000 небольших пласиковых шариков. Я засыпал их все в одну прозрачную банку.После этого каждое воскресенье я вытаскивал и выбрасывал один шарик..
И я заметил, что когда я делал это и видел, что количество шариков
уменьшается, я стал обращать больше внимания на истинные ценности этой жизни.
Нет более сильного средства, чем смотреть, как уменьшается количество отпущенных тебе дней!
Теперь, послушайте последнюю мысль, которой я хотел бы поделиться
сегодня с вами, перед тем как обнять мою любимую жену и сходить с ней на прогулку.
Этим утром я вытащил последний шарик из моей банки...
Поэтому каждый последующий день для меня подарок. Я принимаю его с благодарностью и дарю близким и любимым тепло и радость.
Знаете, я считаю, что это единственный способ прожить жизнь.
Я ни о чем не сожалею. Было приятно с вами поговорить, но мне нужно спешить к моей семье.
Надеюсь, еще услышимся!
Я задумался. Действительно было о чем подумать. Я планировал ненадолго смотаться сегодня на работу - нужно было делать проект. А потом я собирался с коллегами по работе сходить в клуб. Вместо всего этого я поднялся наверх и разбудил мою жену нежным поцелуем.
- Просыпайся, милая. Поедем с детьми на пикник.
- Дорогой, что случилось?
- Ничего особенного, просто я понял, что мы давно не проводили вместе выходные. И еще, давай зайдем в магазин игрушек. Мне нужно купить пластиковые шарики...
четверг, 11 мая 2006
Вот на работе заблокировали достуа на дайри и сразу пропала...
а столько раз возникало желание записать свои мысли или любимые цитаты...но теперь способ найден! так что я еще вернусь =)
а столько раз возникало желание записать свои мысли или любимые цитаты...но теперь способ найден! так что я еще вернусь =)
вторник, 07 марта 2006
Жили-были на свете обыкновенные муж и жена. Звали жену Елена, звался муж Иваном.
Возвращался муж с работы, в кресло у телевизора садился, газету читал. Жена его, Елена, ужин готовила. Подавала мужу ужин и ворчала, что по дому он ничего путного не делает, денег мало зарабатывает: Ивана раздражало ворчание жены. Но грубостью он ей не отвечал, лишь думал про себя: "Сама - лахудра неопрятная, а ещё указывает. Когда женился только, совсем другой была - красивой, ласковой". Однажды, когда ворчавшая жена потребовала, чтобы Иван мусор вынес, он, с неохотой оторвавшись от телевизора, пошёл во двор. Возвращаясь, остановился у дверей дома и мысленно обратился к Богу:
- Боже мой, Боже мой! Нескладная жизнь у меня сложилась. Неужто век мне весь свой коротать с такой женой ворчливой да некрасивой? Это же не жизнь, а мучения сплошные.
И вдруг услышал Иван тихий голос Божий:
- Беде твоей, сын Мой, помочь Я смог бы: прекрасную богиню тебе в жены дать, но коль соседи изменения внезапные в судьбе твоей увидят, в изумление великое придут. Давай поступим так: твою жену Я буду постепенно изменять, вселять в нее богини дух и внешность улучшать. Но только ты запомни, коль хочешь жить с богиней, жизнь и твоя достойною богини стать должна.
- Спасибо, Боже. Жизнь свою любой мужик ради богини может поменять. Скажи мне только: изменения когда начнёшь с моей женой творить?
- Слегка Я изменю ее прямо сейчас. И с каждою минутой буду её к лучшему менять.
Вошел в свой дом Иван, сел в кресло, взял газету и телевизор вновь включил. Да только не читается ему, не смотрится кино. Не терпится взглянуть - ну хоть чуть-чуть меняется его жена?
Он встал, открыл дверь в кухню, плечом опёрся о косяк и стал внимательно разглядывать свою жену. К нему спиной она стояла, посуду мыла, что после ужина осталась.
Елена вдруг почувствовала взгляд и повернулась к двери. Их взгляды встретились. Иван разглядывал жену и думал: "Нет, изменений никаких в моей жене не происходит".
Елена, видя необычное внимание мужа и ничего не понимая, вдруг волосы свои поправила, румянец вспыхнул на щеках, когда спросила:
- Что ты, Иван, так смотришь на меня внимательно?
Муж не придумал, что сказать, смутившись сам, вдруг произнес:
- Тебе посуду, может быть, помочь помыть? Подумал почему-то я:
- Посуду? Мне помочь? - тихо переспросила удивлённая жена, снимая перепачканный передник,- так я её уже помыла.
"Ну, надо же, как на глазах меняется она, - Иван подумал, - похорошела вдруг".
И стал посуду вытирать.
На другой день после работы с нетерпением домой спешил Иван. Ох, не терпелось посмотреть ему, как постепенно в богиню превращают его ворчливую жену.
"А вдруг уже богини много стало в ней? А я по-прежнему никак не изменился. На всякий случай, прикуплю-ка я цветов, чтоб в грязь лицом перед богиней не ударить".
Открылась в доме дверь, и растерялся заворожённый Иван. Перед ним Елена стояла в платье выходном, том самом, что купил он год назад. Прическа аккуратная и лента в волосах. Он растерялся и неловко протянул цветы, не отрывая взгляда от Елены.
Она цветы взяла и охнула слегка, ресницы опустив, зарделась.
"Ах, как прекрасны у богинь ресницы! Как кроток их характер! Как необычна внутренняя красота и внешность!". И охнул в свою очередь Иван, увидев стол с приборами, что из сервиза, и две свечи горели на столе, и два бокала, и пища ароматами божественными увлекала. Когда за стол он сел, напротив жена Елена тоже села, но вдруг вскочила, говоря:
- Прости, я телевизор для тебя включить забыла, а вот газеты свежие тебе приобрела.
- Не надо телевизора, газеты тоже мне не хочется читать, всё об одном и том же в них, - Иван ответил искренне,- ты лучше расскажи - как день субботний, завтрашний хотела б провести. Совсем опешив, Елена переспросила:
- А ты?
- Да два билета в театр по случаю для нас купил. Но днем, быть может, согласишься ты пройтись по магазинам. Раз нам театр придётся посетить, так надо в магазин зайти сначала и платье для театра для тебя достойное купить. Чуть не сболтнул Иван заветные слова: "платье, достойное богини", смутился, на неё взглянул и снова охнул. Перед ним сидела за столом богиня. Лицо её сияло счастьем, и глаза блестели. Улыбка затаённая немножко вопросительной была. "О Боже, как прекрасны всё-таки богини! А если хорошеет с каждым днём она, сумею ль я достойным быть богини ? - думал Иван, и вдруг, как молния его пронзила мысль: Надо успеть! Успеть, пока богиня рядом. Надо просить её и умолять ребёнка от меня родить. Ребёнок будет от меня и от прекраснейшей богини".
- О чем задумался, Иван, или волненье вижу на твоём лице? - Елена спрашивала мужа. А он сидел взволнованный, не зная, как сказать о сокровенном. И шутка ли - просить ребёнка у богини?! Такой подарок Бог ему не обещал. Не знал, как о своём желании сказать Иван, и встал, скатёрку теребя, и вымолвил, краснея:
- Не знаю: Можно ли: Но я: сказать хотел: Давно: Да, я хочу ребёнка от тебя, прекрасная богиня. Она, Елена к Ивану-мужу, подошла. Из глаз, наполненных любовью, счастливая слеза на щёку алую скатилась. И на плечо Ивану руку положила, дыханьем жарким обожгла.
"Ах, ночь была! Ах, это утро! Этот день! О, как прекрасна жизнь с богиней!" - думал Иван, второго внука на прогулку одевая.
Возвращался муж с работы, в кресло у телевизора садился, газету читал. Жена его, Елена, ужин готовила. Подавала мужу ужин и ворчала, что по дому он ничего путного не делает, денег мало зарабатывает: Ивана раздражало ворчание жены. Но грубостью он ей не отвечал, лишь думал про себя: "Сама - лахудра неопрятная, а ещё указывает. Когда женился только, совсем другой была - красивой, ласковой". Однажды, когда ворчавшая жена потребовала, чтобы Иван мусор вынес, он, с неохотой оторвавшись от телевизора, пошёл во двор. Возвращаясь, остановился у дверей дома и мысленно обратился к Богу:
- Боже мой, Боже мой! Нескладная жизнь у меня сложилась. Неужто век мне весь свой коротать с такой женой ворчливой да некрасивой? Это же не жизнь, а мучения сплошные.
И вдруг услышал Иван тихий голос Божий:
- Беде твоей, сын Мой, помочь Я смог бы: прекрасную богиню тебе в жены дать, но коль соседи изменения внезапные в судьбе твоей увидят, в изумление великое придут. Давай поступим так: твою жену Я буду постепенно изменять, вселять в нее богини дух и внешность улучшать. Но только ты запомни, коль хочешь жить с богиней, жизнь и твоя достойною богини стать должна.
- Спасибо, Боже. Жизнь свою любой мужик ради богини может поменять. Скажи мне только: изменения когда начнёшь с моей женой творить?
- Слегка Я изменю ее прямо сейчас. И с каждою минутой буду её к лучшему менять.
Вошел в свой дом Иван, сел в кресло, взял газету и телевизор вновь включил. Да только не читается ему, не смотрится кино. Не терпится взглянуть - ну хоть чуть-чуть меняется его жена?
Он встал, открыл дверь в кухню, плечом опёрся о косяк и стал внимательно разглядывать свою жену. К нему спиной она стояла, посуду мыла, что после ужина осталась.
Елена вдруг почувствовала взгляд и повернулась к двери. Их взгляды встретились. Иван разглядывал жену и думал: "Нет, изменений никаких в моей жене не происходит".
Елена, видя необычное внимание мужа и ничего не понимая, вдруг волосы свои поправила, румянец вспыхнул на щеках, когда спросила:
- Что ты, Иван, так смотришь на меня внимательно?
Муж не придумал, что сказать, смутившись сам, вдруг произнес:
- Тебе посуду, может быть, помочь помыть? Подумал почему-то я:
- Посуду? Мне помочь? - тихо переспросила удивлённая жена, снимая перепачканный передник,- так я её уже помыла.
"Ну, надо же, как на глазах меняется она, - Иван подумал, - похорошела вдруг".
И стал посуду вытирать.
На другой день после работы с нетерпением домой спешил Иван. Ох, не терпелось посмотреть ему, как постепенно в богиню превращают его ворчливую жену.
"А вдруг уже богини много стало в ней? А я по-прежнему никак не изменился. На всякий случай, прикуплю-ка я цветов, чтоб в грязь лицом перед богиней не ударить".
Открылась в доме дверь, и растерялся заворожённый Иван. Перед ним Елена стояла в платье выходном, том самом, что купил он год назад. Прическа аккуратная и лента в волосах. Он растерялся и неловко протянул цветы, не отрывая взгляда от Елены.
Она цветы взяла и охнула слегка, ресницы опустив, зарделась.
"Ах, как прекрасны у богинь ресницы! Как кроток их характер! Как необычна внутренняя красота и внешность!". И охнул в свою очередь Иван, увидев стол с приборами, что из сервиза, и две свечи горели на столе, и два бокала, и пища ароматами божественными увлекала. Когда за стол он сел, напротив жена Елена тоже села, но вдруг вскочила, говоря:
- Прости, я телевизор для тебя включить забыла, а вот газеты свежие тебе приобрела.
- Не надо телевизора, газеты тоже мне не хочется читать, всё об одном и том же в них, - Иван ответил искренне,- ты лучше расскажи - как день субботний, завтрашний хотела б провести. Совсем опешив, Елена переспросила:
- А ты?
- Да два билета в театр по случаю для нас купил. Но днем, быть может, согласишься ты пройтись по магазинам. Раз нам театр придётся посетить, так надо в магазин зайти сначала и платье для театра для тебя достойное купить. Чуть не сболтнул Иван заветные слова: "платье, достойное богини", смутился, на неё взглянул и снова охнул. Перед ним сидела за столом богиня. Лицо её сияло счастьем, и глаза блестели. Улыбка затаённая немножко вопросительной была. "О Боже, как прекрасны всё-таки богини! А если хорошеет с каждым днём она, сумею ль я достойным быть богини ? - думал Иван, и вдруг, как молния его пронзила мысль: Надо успеть! Успеть, пока богиня рядом. Надо просить её и умолять ребёнка от меня родить. Ребёнок будет от меня и от прекраснейшей богини".
- О чем задумался, Иван, или волненье вижу на твоём лице? - Елена спрашивала мужа. А он сидел взволнованный, не зная, как сказать о сокровенном. И шутка ли - просить ребёнка у богини?! Такой подарок Бог ему не обещал. Не знал, как о своём желании сказать Иван, и встал, скатёрку теребя, и вымолвил, краснея:
- Не знаю: Можно ли: Но я: сказать хотел: Давно: Да, я хочу ребёнка от тебя, прекрасная богиня. Она, Елена к Ивану-мужу, подошла. Из глаз, наполненных любовью, счастливая слеза на щёку алую скатилась. И на плечо Ивану руку положила, дыханьем жарким обожгла.
"Ах, ночь была! Ах, это утро! Этот день! О, как прекрасна жизнь с богиней!" - думал Иван, второго внука на прогулку одевая.
пятница, 03 марта 2006
Семейная сцена.
- Зануда!
- Это я-то зануда?!
- Да, ты зануда!
- А ты... а ты... а ты вышла замуж за зануду, так что сама виновата!
- Ну хорошо, я вышла замуж за зануду. А ты тогда на ком женился?
Пауза.
- А я женился на истеричке!
Ещё пауза.
- Ну ладно, не на истеричке, пошутил я, не обижайся...
- Не-е-е-ет, на истеричке, на истеричке!!! И СЕЙЧАС ТЫ ЭТО У МЕНЯ ПОЧУВСТВУЕШЬ!!!
- Зануда!
- Это я-то зануда?!
- Да, ты зануда!
- А ты... а ты... а ты вышла замуж за зануду, так что сама виновата!
- Ну хорошо, я вышла замуж за зануду. А ты тогда на ком женился?
Пауза.
- А я женился на истеричке!
Ещё пауза.
- Ну ладно, не на истеричке, пошутил я, не обижайся...
- Не-е-е-ет, на истеричке, на истеричке!!! И СЕЙЧАС ТЫ ЭТО У МЕНЯ ПОЧУВСТВУЕШЬ!!!